Драгвени долго скрывалась от стражей порядка. Настолько, насколько позволяли эти три улицы, пересеченные малюсенькими дорожками.
Сокрытие в тени деревьев потеряло смысл, когда девушку ухватил за рукав один из гвардейцев-варваров. Кричать о насильниках, естественно, бесполезно. Вряд ли они даже подозревают, что для этого нужно делать. Даже размножались, наверняка, почкованием. Или каким-нибудь другим способом.
Ударил, например, соседа кувалдой по башке, и вместо него получилось два соседа, и так далее по нарастающей. А теперь все лур’вей любят и боготворят кувалду, как инструмент размножения. Наверняка, существуют какие-нибудь надувные кувалды для одиноких, или кувалды из разных материалов: молибденовые, титановые… Какой ближний устоит…
- Вы спутница Айдорала Смертостойкого?
- Нет, я тут просто мимо пробегала. Попробуйте спросить воооон ту женщину, он наверняка что-нибудь знает. Уж больно она подозрительно на вас смотрит. А об этом знает ваша жена?
- Мгхм. Гхм… Огхм… Прошу пройти со мной, - неожиданно смутился страж, - распоряжение судьи Конрада.
- А, ну раз так, - эльфка уныло поплелась за стражем.

Мудрейший Конрад встретил аристократку широкой улыбкой заправского рецидивиста и уже, когда девушка переступила порог, начал допрос:

- Для дальнейшего общения, вы могли бы и представиться…
- О, да зовите меня Д’эль Артинаар, - наобум бросила девушка чье-то имя.
- Да? А вы выглядите, как полуэльфийка.
- О, а я думала, что я минотавр. Это объясняет отсутствие рогов. Спасибо, - раздраженно закатила глаза Драгвени.
- Тогда почему вы представились именем пакков?
- Мои родители были странными минотаврами.
- Все ясно, - у мудрейшего нервно задергался глаз, - к тем двоим.

Темница представляла собой нечто очень… грязное. Ни один уважающий себя аристократ не зашел бы туда по своей воле. Только после того, как увидел бы острозаточенные наконечники копий личной гвардии судьи. Так что Драгвени раздумывала не долго и уже с порога бросила в неуютную и сырую темноту:

- Я даже спрашивать не буду, кого мне придется благодарить за такой теплый прием…

Отредактировано Darth Likan (2008-02-17 14:20:53)

Айдорал Смертестойкий не был удивлен, когда в его камеру втолкнули Тейтена. После всего, что случилось Аида сложно было удивить, поэтому он просто устало взглянул на мага воздуха и поприветствовал его кивком. Дело было не в том, что он был измотан физически, но вот жизнь его с каждым мгновением все ухудшалась и ухудшалась: сперва поселение лур'вей, затем арест, потом новости о скором прибытии брата Крейта с его Зовущими Смерть, теперь же явление Тейтена - некромант не мог доверять одержимому, а Тень с опаской относилась к демону. Пока что во всей этой ситуации был только один плюс - здесь не было ни антимагов, ни сколько-нибудь сложных блокирующих барьеров. Наивный Канрад, поверивший, что его родственничек-проклинатель оплатит его труды, не удосужился убедиться, что у Аида при себе нет реагентов или зачарованных предметов, в то время как фамильяр хранил в себе посох мага. Этого было более чем достаточно для побега, но отчего-то Айдорал решил ждать. А ждать, прислонившись к холодной и неровной каменной стене совсем не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Когда Тейтен присоединился к нему, прислонившись к противоположной стене, дверь камеры снова распахнулась и в подземном помещении оказалась весьма недовольная Драгвени, и у ее недовольства была определенная цель, потому что первыми ее словами были:

- Я даже спрашивать не буду, кого мне придется благодарить за такой теплый прием…

Аид развел руками в полумраке темницы и произнес:

- Если вам будет угодно, я спрошу у "мудрейшего" Канрада имя стражника, что вас сопровождал. Тогда вы сможете лично поблагодарить его за прием. Я же такого желания не имею, ну разве что добавить благодарственную надпись на его надгробную плиту, которую я ему вскоре обеспечу! Прошу, располагайтесь - это не дворец, но мне по душе местная атмосфера темноты, прохлады и предсмертного ужаса прежних обитателей.

Аид натянуто улыбнулся и сделал приглашающий жест. Не успела чародейка принять приглашение Аида, как к ним присоединился Алманд, молчаливый и мрачный как всегда. Некромант не стал скрывать свою "радость" по этому поводу:

- О, глядите-ка, к нам пожаловал наш защитник - верно в тюрьме нам его услуги нужнее всего. раз уж меня сюда бросили первым, думаю, могу считать эту камеру своей - так прошу же, располагайтесь поудобнее, чувствуйте себя как дома, ждать всем нам осталось недолго.

Сделав небольшую паузу для усиления напряжения у сокамерников, Аид продолжил:

- Дело в том, товарищи, что не все у нас так радужно, как на первый взгляд. Я бы сказал, все гораздо радужнее... Нас не просто повязали местные власти, но схватили союзники некромантов, что напали на нас в лесу. Теперь же, в эту самую минуту, сюда со своими верными учениками направляется мастер проклятий Крейт Нечестивый, и я готов поспорить на свой посох, что он не раздумывая разрушит всю эту деревеньку, если это поможет нас убить. И вот сейчас перед нами встала определенная дилемма: мы можем попытаться вырваться на свободу сейчас, попутно перебив местную стражу и судью Канрада; или же мы можем подождать прибытия одного из сильнейших адептов запретных искусств, победить его, его сторонников, стражу, Канрада и уже тогда вырваться на свободу. Первый вариант проще, но второй интереснее!

С притворным энтузиазмом некромант закончил свою небольшую объяснительную речь и приготовился к реакции товарищей.

Да, да, да. Бла, бла, бла. Полуэльфка мученически закатила глаза. Можно было считать, что в полумраке камеры ее жест не будет виден, впрочем, она бы порадовалась, если бы его увидел болтливый некромант. Ну и немного сократил количество произносимых слов. Мол, время – деньги. Или время – жизнь. Можно еще, конечно, кошек или жизнь. Но будет уже не то.

- Боюсь, что не захочу подержать вас в вашем стремлении дождаться этого Крайта, - дипломатично начала Драгвени, - остается надеяться, что остальные тоже не клинические идиоты, чтобы терять тут время, - девушка коротко зевнула, - и, если побег пройдет удачно, мы расстанемся и больше не увидимся.

Полуэльфийка скрестила руки на груди и уперлась спиной о грязную стенку. Стираться теперь полностью. Так какой смысл не пачкаться?
Все происходящее уже давно начало действовать на нервы. Не каждый день из центра города вылетаешь в полную недвижимость мира.
Люди и так раздражающие на улицах, трактирах, лесах, рынках, а если еще и быть запертой с ними в одной темнице? Никаких нервов не хватит. И как некоторые эльфы их выносят. Тем более этих лур’вей. Ну настоящие дикари, которые еще и пытаются судить о мире с их ограниченного восприятия.
Никогда. Никогда не пытайтесь понять людей.

Айдорал Смертестойкий уже почти сожалел о том, что вскоре придется покинуть эту мрачную и уютную камеру, ведь она так сближает. Разумеется никого не радовала перспектива дожидаться прибытия Крейта с его проклинателями, однако реакция у каждого была своя. На предложение Тейтена обойтись без жертв вовсе, Аид, усмехнувшись ответил:

- Ну-ну, если мы никого не убьем, то какой смысл совершать побег? Зачем выходить из камеры и подставляться под их клинки там, когда можно просто позвать их сюда и сообщить, что нам надоело жить? Пора повзрослеть: хочешь жить дольше - укорачивай жизнь другим, иначе никак! Также учтите, что мне понадобятся некоторые реагенты, получаемые исключительно из мертвецов, а я сомневаюсь, что вы согласитесь одолжить мне пару костей.

Раздраженно убрав непослушную белую прядь с лица, некромант обернулся к отдыхавшей у стены чародейке:

- Вы правы, ждать Крейта было бы по меньшей мере неразумно, и я сомневаюсь, что кто-нибудь из присутствующих желал бы иметь с ним дело. Однако отчего вы столь яро стремитесь избавиться от моего общества? Неужто моя компания вам неприятна? Мне кажется мы могли бы извлечь немало пользы из сотрудничества, каждый из нас.

Тень возмущенно зашипела в сознании некроманта:

- Смертный, порой ты ведешь себя еще менее логично чем твои сородичи. К чему держать в замке дракона, когда он сам рвется на волю? Пусть магичка идет куда пожелает - ее магия слишком нестабильна!
- Лучше держать дракона на виду, чем однажды найти вместо своего замка дымящиеся руины. Она не только может принести немало пользы в практическом плане, но и является на мой извращенный вкус прекрасной компанией в плане эстетическом.
- Что ж, будь по-твоему, хотя мне никогда не понять этот "эстетический план"...

Вернувшись в реальный мир после краткой беседы с фамильяром, Айдорал заметил, что телохранитель как-то странно смотрит на него, но тот быстро отвел взгляд. Некромант не увидел в этом ничего удивительного, вспомнив, как он странно мог выглядеть во время общения с Тенью. Затем воин изложил свои соображения насчет возможного выхода из ситуации, и Аид высказал свое мнение:

- Столь честных людей среди вашей братии встретишь нечасто, и я рад, что вы сумели верно выбрать сторону в столь спорной ситуации. Однако полностью полагаться на случай я позволить себе не могу, а посему, хоть ваше предложение и кажется мне осуществимым, сидеть сложа руки и ждать спасения я тоже не буду. Если вы сумеете быстро вызволить нас отсюда, буду премного благодарен, если нет - выберемся сами. Время ждать не станет, и Крейт Нечестивый тоже. На всякий случай напоминаю, что все эти лур'веи с самого начала знали о вашей невиновности и тем не менее решили продать ваши жизни некромантам - не стоит проявлять излишний гуманизм. Они заслужили больше чем смерть.

На мгновение в камере повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь отдаленными шагами, звуками капающей воды да скрежетом крысиных когтей по камню. Айдорал выглядел уверенно, он должен был выглядеть уверенно, в конце концов он потомок великих магов, но внутри у него бушевал тайфун нетерпения и эмоции эти передавались Тени. Хорошо, что в зале почти не было света, иначе остальные узники увидели бы как по полу мечется черный змей, берущий начало у ног некроманта. Внезапно дверь распахнулась от удара ногой и в проеме сверкнули доспехи стражника.

Бежать было радостно.
И еще более радостно было то, что пачкаться, убивая этих людей-дикарей не пришлось. Наверняка же, они и взрываются неопрятно, в разные стороны, когда хорошо воспитанный труп взрывается только внутрь себя. Или и вовсе не взрывается. Да где же такой возьмешь. Не всякий труп, после того, как сказал: «моооозг!» и вытянул руки вперед, добавит: «пожалуйста!»
Люди, люди.
Разбавленная кровь.
Полуэльфийка бежала куда-то вслед за Алмандом. Чуть позади нее, несся со всей черной мантии болтливый друг мертвецов Айдорал и замыкал цепочку хмурый Тейтен, которому все это приключение было не в радость.
А кому, спрашивается, в радость?
Не все же тут идиоты, которым не терпится потерять голову и потом несколько вечностей ее искать и просить: «мозг!» без всякого намека на «пожалуйста».
Внезапно, над головой что-то посвистело. Наверно, оно могло пролететь с криком: «Ехху!» или «эй, там внизу, берегись!» или с каким-нибудь кличем, знаменующим пролет кого-то над чем-то. Но оно пролетело именно со свистом. Значит, это был или Робин Гуд или чья-нибудь стрела.
Скорее всего, стрела и, скорее всего, человечья, потому что только люди могут стрелять так, будто у них задница с глазами, а не голова. Вот если бы это был эльф, то он попал бы прямиком в зрачок, даже в таком густом полумраке, как этот.
Итак, стрела пролетела куда-то над головой и воткнулась во что-то за спиной Драгвени. Странно, что за ней не полетела еще одна, но это еще раз доказывало, что стреляющий был человеком.
Девушке понадобилось одно мгновение, чтобы повернуть голову и увидеть скрывающегося в полумраке Брайта. Тот, конечно, не плясал чечетку или макарену, но был ясно виден. Чертовы эльфячьи глаза, дырку над ними в небе.
Еще пара мгновений понадобилась, чтобы взмахнуть рукой, поминутно пытаясь вспомнить, то ли левое полушарие мозга надо подвинуть, чтобы сотворить это заклинание, то ли простая мысль сгодится…
Спустя где-то вечность в голове и полсекунды в мире (Эйнштейн удавился бы от такой теории относительности) послышался мягкий «хлюп» и звук, которым обычно сопровождается падение и разлетание человеческих внутренностей по всему помещению.
И сопровождался полет именно хлюпаньем, не каким-нибудь комментарием: «Ой, поджелудочная!», не песней: «А ты не вейся, чужая печень, над моею головой».
И, судя по тому, что Брайт разлетелся в разные стороны, он был не очень-то воспитанным трупом.
После веселенькой картины разлетающихся внутренностей, кровь (не те четыре литра, что захлюпали под ногами) в ушах начала как-то неприятно пульсировать, в глазах абсолютно все стало багровым, и Драгвени поняла, что Это пришло.
Оно, впрочем, всегда приходило, стоило только неосторожно использовать магию, и оно съедало какую-то часть сущности Драгвени.
А за последние несколько дней, к помощи магии приходилось прибегать еще чаще, чем просто можно.
Итак, через основной красный мир, тихо-тихо, под аккомпанемент гроханья сердца в ушах, шагал красный-красный Алманд. Он уже обнажил меч и красные глаза его, вместе с красными белками горели чем-то подозрительно похожим на лютую ненависть. Постепенно, от глаз это своеобразное освещение перешло и на остальное лицо, а потом и на руки, которые отражали удивительным образом все это на обнаженный меч.
Внезапно, кровь отхлынула от ушей, и мир снова стал разноцветным. Ну, разве что чуть темноватым. Кажется, Это защищает свою еду от случайной смерти.
А еще, в этом мире стало одним невоспитанным покойником больше. У ног Драгвени лежал Алманд и половина головы, как раз там, где как раз должны быть мозги, у него отсутствовала.
Когда полуэльфийка опускала глаза, чтобы проверить, действительно ли у Алманда нет мозгов, взгляд ее упал на пятно на куртке.
Напоследок, наемник ей все-таки отомстил.

Айдорал Смертестойкий еще разок вдохнул сладкий запах свободы, смешанный с не менее сладким запахом смерти, и задумался. Перед ним сейчас лежали два обезображенных трупа, напавших на беглецов людей. Одним из них был Алманд, вторым - стражник не так давно его освободивший. Оба были убиты заклинаниями Драгвени. Тейтен сбежал в леса. Вроде бы все складывалось просто отлично, но что-то было не так, Аид знал, что-то портило эту проклятую идиллию. И тут его осенило:

- Леди, вы как всегда очаровательны, издеваясь над материей бытия и обрывая жизни всяческих созданий. Однако в следующий раз я бы рекомендовал сохранить нашему проводнику голову, оторвав вместо этого руку, ну или ногу, ведь без головы он не может говорить! А нам все еще нужны его услуги, ибо я крайне заинтересован в обладании тем артефактом, о котором он рассказывал, да и вам он будет не бесполезен. Ну и в конце концов, магам порой необходимы услуги тех, кто готов задержать врагов, пока заклинания не будут закончены - иными словами воинов. И вот этот, столь скоро обезглавленный вами, человек умудрялся сочетать в себе полезные качества проводника и воина. К счастью я еще в состоянии исправить сие досадное упущение - смерть, вопреки мнению большинства, совсем не сложно победить, куда сложнее подчинить своей воле воскрешенного, но в данном случае это и не требуется - он должен сохранить свое сознание и память. Ваша помощь мне в этом деле не потребуется, но я бы хотел быть уверенным, что нам не придется воскрешать его второй раз, если вы понимаете о чем я...

Айдорал подошел к телу Алманда и, склонившись, стал изучать повреждения. "Черепная коробка взорвана, но не полностью, часть мозга осталась... хорошо... хм волосы регенерируют не всегда... забавно, а если я сейчас положу туда монетку, она останется у него в голове..? никогда не пробовал... нет, сейчас не лучшее время..." - примерно такие мысли проносились в голове некроманта, готовящегося к ритуалу. Он обернулся ко второму трупу и аккуратно обмакнул пальцы в еще теплую кровь - было крайне важно, чтобы кровь не принадлежала воскрешаемому. Затем Аид нарисовал кровью круг вокруг останков Алманда, с внешней стороны круга некромант изобразил посохом черные руны. Он вновь обернулся ко второму телу и произнес короткое отрывистое заклинание, после которого из обезображенного месива тонкой белой струей по воздуху потек костяной порошок, собираясь в руке некроманта. Когда поток иссяк, Аид прикоснулся основанием посоха к ближайшей руне, подбросил горсть порошка в воздух и тот послушно осел вокруг черных символов, образовав третий круг. Айдорал указал посохом на наемника и приступил к оживлению:

- Алмонум ирэ, дастерей ретре!

Серый дым, словно змея, вырвался из посоха, взмыв в небеса, чтобы затем обрушиться на мертвеца и окутать того непроницаемым облаком. Не обращая на это внимания, некромант продолжил:

- Китрей астоде, китрей декато, цистезаро мадос нуатар!

Кровавый поднялся круг сотней струй, а затем этот алый фонтан стал единым потоком, красным куполом накрыв серое облако, а через мгновение исчезнув в нем. Черные руны начали медленно двигаться по часовой стрелке, Айдорал упал на колени, положил посох и приложил ладони к земле, не прерывая потока чар:

- Циадакт каисире, майдолео канторум, циатарум кацтеро дакетей ильматео!

Белым свечением по земле отдались слова Аида и свечение это направилось прямо к костяному кругу. Стоило заклинанию достичь круга, костяной порошок, оторвавшись от земли, могильной метелью пролетел над рунами, замер на мгновенье над облаком вокруг тела и тоже исчез внутри. Айдорал уже потратил немало сил, его лицо побледнело, но заклинание надо было завершить:

- Варайадо сагисум, иторио мэдес, акиноцум нэктес ильнезар микделет!

Руны остановились и по очереди начали вбирать в себя дым, собравшийся вокруг тела. Когда ничего не осталось, знаки исчезли, вспыхнув черным пламенем, а на земле остался лежать совершенно целый Оверт Алманд с кожей цвета осеннего неба после дождя. Он открыл глаза и закашлялся, выталкивая из тела остатки нечестивого дыма. Айдорал всегда находил эту рефлекторную реакцию забавной, ведь мертвым вообще не нужно дышать. Он взглянул на Драгвени, которая без особого интереса наблюдала за процессом возвращения наемника к жизни, и  ему показалось, что он разглядел огонек интереса в ее глазах. Удовлетворенно хмыкнув, Аид прикоснулся к волосам, уверенный, что вскоре обнаружит еще несколько белых волос, но это не имело значения. Опираясь на посох, некромант поднялся и с победной улыбкой подошел к своему последнему творению:

- С возвращением на этот свет, Оверт Алманд. Ты теперь мой должник.

Иронию некроманта аристократка проигнорировала. Не все слова людей можно было отнести к важным. Те больше любили просто так посотрясать воздух, будто звук собственного голоса как-то возвращал их к жизни.
Драгвени наблюдала за воскрешением с обычной на лице маской полного отсутствия каких-либо эмоций. На самом деле, мучилась любопытством, как и всегда, но это не так уж и важно. Очень хотелось посмотреть на происходящее «особым» зрением даже зная, что суть магии и всего происходящего поменяется навсегда. Даже если другие по иному видят все происходящее.
Хорошо обладать желанием знать все, и идти до конца, ожидая любого поворота и удара. Смешно и глупо, но нет иного сравнимого с этим удовольствия или экстаза, чем от получения нового знания. Полуэльфка коротко сморгнула и взглянула на происходящее чуть расширившимися зрачками в золотых глазах. Вначале все потеряло четкость как обычно, и в глаза ударило несколько особо ярких на этом участке цветов. Черный от Айдорала, темный цвет без определения от его «Тени», серый от умершего Оверта,  ибо каждая вещь на свете имеет серую ауру, а мертвец ничем не отличается от комода или кухонного стола, и много исходящего из земли чего-то, похожего на цвет попутчика некроманта, только другое… по сущности.
Когда магическое образование сводится к обычному чтению книг, то невольно перейдешь на язык «Это там что-то такое, не знаю что, но похожее на усики от клубники». Как выглядели усики от клубники, аристократка не слишком представляла себе, но зрелище усатой ягоды, которое упорно рисовало воображение, надолго вводило Драгвени в ступор.
То, что собой представляло «что-то», можно было охарактеризовать только, будто то не отпускала Оверта из своих длинных пальцев, и чем сильнее и звучнее становился голос некроманта, тем слабела и слабела хватка темной субстанции. И, наконец, как поняла эльфка, на последней строчке, цепкие тентакли-пальцы отпустили наемника, какую-то часть, впрочем, ухватив с собой. И наверняка оставив что-то от себя.
Какой-нибудь маленький подарочек на прощанье, которого Драгвени, как убийце, нужно будет опасаться и не очень крепко спать по ночам.
Маленький кусочек смерти в душе. Хотя, есть ли у людей душа? Какие-то новомодные эльфийские сектанты и реформаторы выли, что есть, как и у эльфов, да вот кому же лучше знать? Этим маленьким глупцам, воющим о равноправии и терпимости или уже устоявшимся веками традициям?
В любом случае представление окончилось и Драгвени, сморгнув, посмотрела на мир уже не слишком богатый прошлыми зрелищами. Очень скучный мир, обделенный яркими красками. Пожалуй, единственное, что в нем было интересно для эльфки – это особая уличная магия. Магия хаоса. Но, стрелять-колотить, как же ее мало встречается на пути!
Наемник, тем не менее, приходил в себя, так что аристократка приготовилась выливать на него ушат помоев, который был уже давно приготовлен специально для его теперь лысой пепельно-серой головы.
- Вы испачкали мне куртку своим мозгом, Оверт, - обращение получилось брезгливым и немного циничным. Самую, что ни на есть капельку, - в следующий раз умирайте аккуратнее. Думаю, что если мы здесь задержимся, то вскоре сносить головы будут уже всем нам…

- Поблагодарить? - переспросил Оверт, отнимая руку от груди, в которой не билось сердце. А если стукнуть? Сильно? Нет, этот колдун не врёт. И это доставляет ему, кажется, особое удовольствие. Как будто он понимает, насколько мерзкое чувство испытывает Алманд, понимая, что его только что воскресили... с помощью магии... из мёртвых.
Мёртвым полагается лежать в земле и кормить цветы. Ну или быть пеплом, и кормить ветер.
Он так разволновался - и ощущал столько злости - что не сразу заметил, что не дышит. Негоже воину испытывать испуг - но удержаться от этого тоже было трудно. Некромант и магичка-чистоплюйка вдоволь могли повеселиться, наблюдая, как взрослый сильный мужчина перепуганно пялит глаза прямо перед собой, ничего не видит, и вдыхает так, как будто в первый раз. Ему, кажется, вовсе не обязательно это делать. Тело лишь сохранило какие-то привычки, которые обесценились. Об этом и говорил ему маг, весьма благодушно настроенный.
- Ну спасибо! - раз уж этот тип говорит ему, что он практически неуязвим, грешно не испытать. Желательно, прямо на этом "благодетеле". Очень заботливо со стороны этой доброй леди предложить им уходить, вот только не нечего ли уже терять, когда ты мёртв? Медный чурбан, к тому же, осквернённый магией?.. Алманд испытывал страстное желание убить себя обратно. Но пока ещё не промелькнуло в его голове мысли, что, должно быть, это знает тоже лишь этот проклятый некромант, Алманд шагнул вперёд, навстречу магу, почти чувствуя в лишившихся тонкости ощущений ладонях, как пальцы смыкаются на горле Айдорала.
Кажется, первый раз в жизни он совершает подобное самоубийственное дело - бросается на колдуна врукопашную...
М-м, нет, "в жизни" - это некорректно. Не катит. Никак.

Оверт никогда не чувстовал себя так странно и страшно, хотя в своей жизни он повидал немало. Боль была не так страшна, как то, что творилось в его голове.
Некоторые, кто знал его только как наёмника-телохранителя, за постоянную холодность и рассудочность в принятии большинства решений, иногда называли его "бессердечным". И вот, стоило потерять рассудок, поддаться ненависти, как сразу потерял и сердце.
Он также чувствовал, что не может и, наверное, не сможет понять, что с ним произошло. Не одарённый никакими способностями к магии, он всего лишь ощущал в себе нечто, мёртвое и неестественное. А ещё пустое. А главное, от потери ничего не изменилось.
Алманд с ненавистью уставился на некроманта, словно сквозь мутную пелену, не понимая почти ни слова, что он говорит. Зато все слова удивительно чётко отпечатывались в памяти. Он был далёк от мысли повторить попытку напасть на мага. Слишком хорошо он уяснил первый урок воскрешенного к жизни мертвеца. Ненавистная магия! Сила, которая несет только зло, и его сделала каким-то тёмным отродьем!..
Кто бы мог подумать, что он станет послушной марионеткой некроманта?!

А потом их стало больше. Конечно, если за тобой гонятся некроманты, шанс, что они все-таки тебя догонят, всегда имеется...
Их появление было довольно гротескно. Алманду не приходилось ещё видеть магов, которые бы всем своим видом кричали о том, какое именно волшебство им ближе по духу, или что там у некромантов с душой?.. Те маги, которых встречал Оверт, при том, что задирали носы выше Больших гор, по сравнению с этими двумя товарищами выглядели настоящими скромнягами. Хотя жуткая аура, которую они распространяли, скорее вызывала желание с ними не связываться, внутри всё-таки зрел смешок. Побрякушки, здоровый меч в руках одно из них, да ещё и здоровое чудовище из костей, соединенных между собой не иначе, чем какой-нибудь черной, как смола, магией. А может, просто смолой, она тоже весьма клейкая.)
Сколько бы он ни злился на Айдорала или на девушку (если бы она не свалилась ему практически на голову, он бы может и не вляпался в эту историю!..), сейчас надо было как-то решать проблему с появившимися отродьями.
Оверт почувствовал, как его отпустило. По крайней мере, он смог бы сейчас двигаться по собственной воле. Хотя, куда тут можно двигаться? Уносить ноги подальше с поляны, на которой вот-вот будет твориться смертоубийство? Интересно, как много способов у некромантов убить мертвеца?
Драться? Хорошая штука - верный меч, но от него было бы мало толку. Тут скорее пригодится волшебный топор, который за одну секунду перерубит все ближайшие деревья и завалит противника их здоровыми стволами... Вот ещё рядом лежит гитара. Каким чудом она уцелела во всех предыдущих событиях, известно одним древним богам, однако это все равно не повод пытаться бить ей по голове костяного скорпиона, проверяя, что быстрее развалится.
Дамочка, так ласково поступившая с его головой, стояла в сторонке с таким видом, будто происходящее совершенно ничего не касалось. Судя по поджатым губкам, некромантская братия вызывает у нее чувство гадливости.
Потребовалось не так много времени, чтобы оценить всю эту ситуацию. Любой, кто не слишком дурак, предпочтет провалиться сквозь землю. Интересно, есть ли у него такая способность? Вырвать сердце себе может, а провалиться - нет?..
Алманд с сожалением подумал, что у него нет никакого выбора, кроме как заниматься кем-нибудь другим, а не магическими преследователями Айдорала Смертестойкого. Если кто-нибудь из его промагиченных "нанимателей" всё-таки проявит сопротивление, ему лучше будет взять на себя кого-нибудь более смертного. Благо они тоже что-то здесь делают. Связаться с магами... Как гнусно!..